Глава XIII. Сейтек. Появление Семетея.
(3) Чудесные сны родителей (чаще всего матери) предвещают рождение героя. Из много численных сказаний этого рода в см. рассказ Геродота о рождении персидского царя Кира или в "Сокровенном сказании" (перев. акад. С. А. Козина. 1941, стр. 86) - сон Дей-Сечена о Чингис-хане, и м. др. В "Манасе" вещий сон предрекает также рождение героя Алмамбета и его будущую судьбу. Вообще вещие сны, в соответствии с представлениями древних народов, играют в эпосе большую роль. см. в "Манасе" - сон Манаса, предвещаюиий приход Алмамбета, сон, предупреждающий его о гибели, которая грозит Алмамбету и Сыргаку), вещие сны Каныкей, предсказывающие смерть Манаса, и мн. др. см. также в "Китаби Коркуд" ("Разрушение дома Салор-Казана"), зловещий сон богатыря Казанбека, предупреждающий о разорении его дома врагами (ЗВО РАО, т. XII, 1899. перев. В. В. Бартольда), в "Алпамыше" - вещие сны героя, его невесты Барчин и его соперника Караджана накануне приезда Алпамыша в страну калмыков и др. Очень часто герои являются во сне в звериных образах, что соответствует представлениям о душе человека, сложившимся в период тотемизма.
(4) В сказаниях о чудесном рождении героя широко распространен мотив зачатия от вкушения чудотворного яблока, которое подносит бездетной матери ее божественный покровитель, святой старец и т. п. см., например, узбекскую версию народного романа "Тахир и Зухра" (В. Жирмунский и X. Зарифов "Узбекский народный героический эпос", Москва, 1947 г., стр. . 295. Подробнее см. Е. S. Hartland, "Primitive Paternity", т. 1. (1909), стр. 32 след.
(5) В основе этого рассказа лежат представления т. н. "симпатической магии". Сердце убитого тигра, съеденное Чийырды во время беременности, передает Манасу силу и мужество тигра. См. Аналогичные примеры у Фрэзера ("Золотая ветвь", 1928, вып. IV, стр. 27): "Туземцы Ассама, миры, очень любят тигровое мясо, которое является мужской пищей; оно придает воинам силы и мужество".
(6) Продолжительные и тяжелые роды предвещают рождение богатырского младенца необычайной величины. см. в "Калевале" рождение Вейнемейнена, который остается во чреве! матери 30 лет, в "Шах Намэ" Фирдоуси - рождения Рустема и мн. др.
(7) Силы богатырского младенца проявляются уже в колыбели. Новорожденного Рустема (в "Шах Намэ") еле-еле могут накормить 12 мамок. Давид Сасунский (в армянском эпосе) не дает себя пеленать и разрывает колыбельные ремни, а потом - железные цепи, которыми связывают его ручки. см. В. Жирмунский "Литературные отношения Востока и Запада", стр. 158-159).
(8) Симпатическая связь между богатырем и его конем устанавливается с рождения. В эпосе тюркоязычных народов этот древний мотив имеет широкое распространение. В азербайджанской версии "Кёроглы" одновременно рождаются Хасан-бек, сын героя, и предназначенный ему отцом рыжий жеребенок, зачатый от ГЫрата, богатырского коня Кёроглы. В узбекском дастане "Рустам-хан" Рустам, его боевой конь и его верные борзые родились также в один день. В "Манасе" (вариант Орозбакова) то же рассказывается об Алмамбете и его коне Сарала. Б узбекской версии Тороглы" герой и его конь Гырат- молочные братья (младенец Гороглы вскормлен кобылой, матерью Гьфата). В алтайском эпосе, имеющем особо архаический характер, богатырские кони обычно либо рождаются в один день с героем, либо вскормлены с ним одной матерью (см. Н. Улагашев "Алтай-Бучай. Ойротский народный эпос". Новосибирск, 1941 г., предисловие - стр. 40).